Когда строишь свою первую домашнюю студию, непременно засматриваешься на конденсаторные вокальные микрофоны. Ведь они такие «студийные» — красивые, массивные, подвешенные на «пауке». Солидные, короче.
А о динамических микрофонах ты вроде как знаешь, что они для сцены, и что в студии с ними только электрогитары пишут. И твои молодые коллеги, у которых любой девайс принято оценивать полярно — либо «отстой», либо «базированная база» — только укрепляют, в общем, простительное невежество новичка.
Однако в домашней студии в большинстве случаев динамический микрофон для записи вокала будет наиболее эффективным решением. Особенно, если создается она в квартире, а не в частном доме, стоящем в тихом месте.
«Но как же пониженные, по сравнению с конденсаторным, характеристики динамического микрофона?!» — воскликнет часть читателей, — «Ведь у него узкий частотный диапазон, меньшая чувствительность, проблемы с детализацией и АЧХ! И в него надо орать!» Вот об этих «проблемах» мы сегодня и поговорим.
Ну, возьмем навскидку легендарный динамический микрофон Shure SM58 c его диапазоном от 15 до 15 000 Герц и весьма популярный конденсаторный RODE NT1000, «слышащий» всё-всё от 20 до 20 000 Герц. Вспомним, что нужны они нам вообще-то для записи вокала, а не шума дождя в весеннем лесу.
Специалисты из компании iZotope, производящей отличный софт для сведения и мастеринга, сообщают нам, что основной диапазон (фундаментальные частоты) вообще всех вокалистов на Земле лежит в области примерно от 100 до 1000 Герц. А гармоники (обертоны) их голосов — в области от 1000 до 16 000 Герц.
То есть, при записи в студии нас интересует диапазон от 100 до 16 000 Герц. Строго говоря, некоторые певцы с густым басом — «октависты», как их раньше называли в России, могут выдавать некий полезный сигнал ниже 100 Герц — где-то до 82 Герц. А обладательницы колоратурного сопрано — выше 1000 Герц. Но это редчайшая редкость. И обычно в домашней студии таких певцов не записывают.
Если брать женские голоса, то то же колоратурное сопрано не поднимается выше 1397 Герц (если мы говорим о фундаментальных частотах). Так откуда же взялась рекомендация iZotope при сведении вокала обращать внимание на частоты до порога аж в 16 000 Герц?
В области выше колоратурного сопрано в человеческом голосе присутствует высокая часть спектра согласных звуков — условно говоря, «цыканье» и не сильно приятный слуху свист «эс».
Также там содержатся высокие обертоны… нет, не так — очень высокие обертоны человеческого голоса. Что-то вроде тончайшего писка и скрипов. Иногда эту область звукорежиссеры называют «воздух».
И, что самое забавное, значительная часть самих звуковиков, а также музыкантов и слушателей во взрослом возрасте уже не могут хорошо слышать звуки на частоте 14 000 Герц и выше.
Как мы видим, в области высоких частот наш динамический Shure SM58 упускает лишь маленькую полоску «свиста» от 15 000 до 16 000 Герц. А теперь задумаемся — а она нам точно нужна в вокале? Вот прямо необходима? Наши слушатели (которые не дети и не подростки) услышат ли этот «воздух» в фонограмме в принципе?
Если мы знаем, что самый высокий женский вокал «заканчивается» на частоте 1397 Герц, то с этой точки и до 15 000 Герц у голоса остается достаточно места, чтобы цыкать, скрипеть и свистеть. Тут вполне хватит сигнала, записанного с динамического микрофона, чтобы и разборчивость повысить и «подчеркнуть блеск», и все что угодно.
Может быть, это нужно пережить лично, чтобы понять. Но вообразите себе: вы пишете вокал в квартире с конденсаторного микрофона. Вы выгнали детей гулять, заперли кошку в туалете, задраили окна, повыключали все бытовые электроприборы. Даже временно вытащили кулеры из компьютера. В этой якобы кромешной тишине вы записали голос.
И на записи вдруг слышите: шум проезжающих под окном автомобилей, звук фонограммы, под которую пел певец, просочившийся в микрофон из наушников закрытого (!) типа, шаги соседей сверху, скрип вашего стула (на котором вы, конечно же, сидели очень тихо) и так далее, и тому подобное.
Вот что делает в квартире конденсаторный студийный микрофон даже с как бы узкой кардиоидной диаграммой направленности. И, как правило, в не заглушенных до уровня настоящей студии комнатах результат бывает еще хуже, чем описано выше.
Наш мозг очень хорошо умеет фильтровать шумы и вычленять в звуковом хаосе полезный сигнал. Поэтому, живя в многоквартирном доме, мы просто не замечаем того, что нас постоянно окружает огромное количество звуков. А вот конденсаторный микрофон «слышит» их все и вырезать из сигнала не способен.
Также мы не можем заставить соседей не ходить по дому, автомашины — не ездить по улицам, телефоны соседей не звонить, кошку — не грызть сухой корм и т. п. Поэтому в нашем домашней записи вокала вся какофония человеческого житья-бытья будет в той или иной мере присутствовать.
Но если взять динамический микрофон, то его пониженная по сравнению с конденсаторным чувствительность — это просто спасение. Нельзя сказать, что он не воспринимает звуки окружающей среды — еще как воспринимает. Даже скромный, долларов за 40.
Но вот в чем существенный плюс: разница в уровне полезного сигнала и шумов окружения у динамического микрофона будет значительно выше, чем у конденсаторного. Другими словами, на записи с первого они будут слышны еле-еле, а со второго — станут заметно мешать собственно вокалу.
При записи и сведении в домашней студии этот момент трудно переоценить. Мы объективно не можем убрать шумы, они все равно запишутся. Но если они проникнут в полезный сигнал лишь чуть-чуть — это почти не проблема. В паузах мы их вырежем, а в остальных местах в контексте всего микса они будут не слышны.
На практике вокалисту при тихом пении нужно делать это очень близко к микрофону, а при форсированном — временно отдаляться. И все нюансы вокала будут слышны.
На самом деле это базовый сценический навык, которому приходится учиться абсолютно всем. Так как на сцене использование чувствительных конденсаторных микрофонов не практикуется, потому что они будут улавливать звучание всех остальных инструментов из всех мониторов, гитар и бас-гитар — из усилителей, звуковых отражений из зала и т. п., что даст на выходе грязь и кашу.
Подзвучка оперных певцов, способных выдавать мощнейший звук, нередко применяемая в больших театральных залах, тоже делается обычно динамическими микрофонами. Правда, с довольно большого расстояния — из-за той самой вокальной мощи. И тоже потому, что звучание оркестра (хора, зала) не должно слишком сильно проникать в полезный сигнал, выдаваемый конкретным певцом.
Относительно низкая чувствительность динамического микрофона на сцене (впрочем, так же, как и в студии) имеет «отсекающую» мусор функцию. Зная об этом, певцы в популярной музыке, как правило, вырабатывают совершенно автоматический набор движений (приближений и отдалений) в зависимости от громкость своего пения, которая в свою очередь диктуется драматургией песни.
Словом, если уж начинающий певец, или, допустим, рэпер взялся записываться в домашней студии, то ему придется приобретать этот навык, а не сетовать, что приходится «орать в микрофон».
Представляете, ведь гитаристам приходится дергать струны, духовикам — дуть в инструменты и особым образом дышать, скрипачам — сложным образом двигать смычком. Короче говоря, все работают, а почему вокалист не должен?..
Одно из важных преимуществ динамических микрофонов — простота конструкции. В его «голове» — довольно прочная пластиковая (полимерная) мембрана, которая колеблется, когда в нее «упираются» звуковые волны. Эти колебания улавливает медная катушка (в наиболее распространенном типе микрофонов).
Катушка «надета» на цилиндрический постоянный магнит, соединена с мембраной и двигается вдоль магнита туда-сюда синхронно с колебаниями мембраны. Из-за того, что кольца катушки пересекают магнитные силовые линии, в ней наводится электродвижущая сила.
Если не углубляться дальше, то, грубо говоря, в цепи микрофона возникают колебания электрического тока, соответствующие звуковым колебаниям, уловленным мембраной (диафрагмой — в другой терминологии). То есть, динамический катушечный микрофон похож по конструкции на… динамик. Только работает как бы «в обратную сторону».
Простота устройства динамического микрофона делает его долговечным и прочным. Да, его можно ронять. Им можно несильно бить по голове вокалиста, который лажает на 20-м дубле. Его можно уронить в стакан с пивом, высушить, почистить, и он снова станет работать.
Конденсаторный же микрофон устроен сложнее, очень не любит ударов, перемены влажности в помещении, перепадов температуры и — кто знает? — возможно презирает певцов, не знающих элементарной теории музыки.
Благодаря своей простой конструкции динамический микрофон довольно дешев в производстве. Поэтому модели по цене примерно от 40 долларов США вполне функциональны и на сцене, и в студии.
Конечно, в том что касается амплитудно-частотной характеристики динамические микрофоны проигрывают конденсаторным. Одни частоты наши простые и прочные друзья завышают, другие — заваливают.
Однако в любой музыкальной записи все инструменты и сигналы (кроме белого шума, некоторых ударных сэмплов и синтетических звуков) имеют неравномерную АЧХ. Вокал — тоже. Так для того нам и даны в руки эквалайзеры, в том числе динамические, чтобы творчески исправлять частотные характеристики инструментов.
Не настолько сильно динамический микрофон «кривит» вокальный сигнал, чтобы об этом серьезно беспокоиться. Особенности конкретной модели вполне себе корректируются в миксе без какого-то суперсложного труда.
Отсюда вывод: динамический микрофон — верный соратник строителя первой в своей жизни домашней студии. Но по факту и многие профессионалы с большим опытом предпочитают использовать динамические микрофоны даже в специально подготовленных и хорошо заглушенных студийных комнатах. В том числе потому, что с ними меньше возни, а результат не так уж сильно отличается от результата работы с «ровными» конденсаторными приборами.
Владимир Лакодин